Жили были Лиса да Заяц. У Лисы была избушка ледяная, у Зайца - лубяная.
Лиса, между прочим, молча не сидела, она дразнилась. Унижала заячье достоинство и формировала собственный сияющий образ: ее мир был светлым, заячий - темным. Правда, еще и теплым, но Зайка об этом не говорил. Осознавал ли он это преимущество, история умалчивает. Во всяком случае, выглядела Лиса на его фоне шикарно. Чистенькая, пушистенькая, с первым лучом солнца, мягко блеснувшим на сонном черном носике...
Ситуация поменялась летом, ну, вы помните. И стала Лиса проситься к Зайцу. На этом месте в адаптации для современных дошкольников взрослые люди "сделали монтаж". А зря. Потому что там большой, в полсказки, кусок, посвященный внедрению Лисы в избушку. Сначала во дворик. Потом на крылечко. Потом в избушку, на печку, а потом уж и Зайца вон. Тот с самого начала знает, с кем имеет дело, и всякий раз отказывает: "Не пущу. Зачем дразнилась?" Но потом пускает. И в избушку, и на печку, и все не переставая припоминать тот давний зимний грех.
С Лисой все понятно: она спринтер манипулятивных дистанций. Захотела - получила. Станет слишком сложно - бросит нажитое, выдурит что-то новое в другом месте. А вот Зайка у нас персонаж интересный. Традиционно трактуется как добрый и беспомощный. Ну-ка, ну-ка, посмотрим поближе.
Беспомощный? Возможно. Но без его разрешения Лиса не то что в избушку - во дворик войти не смеет. Добрый? Это, наверное, означает способный прощать? Не простил Зайка Лисе зимних дразнилок и собственной зависти (не завидовал бы - нечем было бы дразнить). Помнит прекрасно, более того, именно эту высокую цену - право попрекать - выставляет Лисе за возможность жить в своем домике. Ему нужна Лискина вина, и он не просто держится за старую, но и создает условия для новой. Ведь знал же он, что пускает не кого-нибудь, а именно обидчицу. Слишком велико было желание ее пожалеть, то есть занять верхнюю ступеньку иерархии и контролировать. Так что Зайка у нас - типичная бытовая жертва, жадная до власти, как и положено профессиональной жертве. Вам точно никого не напоминает?
Поглядим же, из чего складывается его цена. Изначально из двух факторов, один из которых - право на обман и самообман. Спроси такого Зайку, зачем он пустил хищника в свой дом, сто пудов ответит: "А что, надо было дать ей замерзнуть?!" Менее агрессивный тип просто даст понять: "Вот такой я глупый, добрый, слабый (во всех случаях читай: жертва), все меня обманывают". То есть от разговора о своих личных целях в любом случае отвертится. Это он не вам глаза замыливает - себе. Выглядеть неприглядно для Зайки - проблема.
Итак, самообман не дает ему оценить реальную цену контроля. А искушение велико. Гора золотисто-белого меха, лихой и веселый нрав, острый язык и даже эстетический вкус - все это хочется присвоить, чтобы служило тому, кто стыдится своей серости, не обращая внимания на тепло и надежность. Проект кажется совершенным: внести в унылую жизнь солнечно-ледовое непрочное сияние, цена не видна, бонус-приз - позитивный имидж в глазах лесной общественности. На деле все выходит иначе. Будь Лиса дурочкой с переулочка, случайно попавшей в полосу внешних неприятностей, в конце сказки мы могли бы увидеть облезлую серую собаку, сторожащую Зайкину дверь, агрессивную и нервную, облизывающую руки так, словно вот-вот их откусит. Но Лиса у нас квалифицированный манипулятор. Она и дразнилась-то не зря. Теперь она кротка, проглатывает обиды и обаятельно движется к своей цели: избушка с печью. Зайка на этом пути - мешающее обстоятельство. Это и есть его главная цена: из человека, пардон, зайца, превратиться в безликое нечто, которому и в собственном мире-то не место. Лишается он собственного мира, притом добровольно.
Все на свете сказки сочиняются о людях, потому что людьми. И Зайка наш - вполне человеческий персонаж. Мы встречаем таких немало. Иногда серая ушастая морда мелькает и в зеркале. Вот вы уступили в чем-то неважном кому-то милому. Вот поступились чем-то значимым. Вы ведь просто хотели, чтобы он чувствовал себя хорошо рядом с вами, правда? Хватит ли у вас духу сказать, что вы хотите этого кого-то милого привязать к себе покрепче? С этого момента речь о любви или дружбе уже не идет: безмолвно поступаясь своими интересами, вы стремитесь к неравноправию. А вот этот милый распоряжается вашей жизнью, как своей, и недоволен, что вы мешаете ему со своими правилами... Позвольте, какими правилами? А вы уже и не помните, что они у вас были. Личное пространство полностью подчинено милому, и вам настолько некомфортно в собственной избушке, что хочется то ли выть, то ли бежать... Выгнать? Но как же все то яркое, пушистое, солнечное, что поселилось в вашем темном домике? Оно действительно уйдет. Присмотревшись получше, вы увидите: оно вообще никогда не было вашим.
В сказке с жертвенным Зайкой все закончилось неплохо. Он даже не попытался что-то такое отстаивать, решил дело слезами. Пришел спасатель Петух, разогнал обнаглевшую Лису, и та пошла по закоулочкам искать, к кому бы на лавочку, хвостик под лавочку. А Заяц с Петухом стали жить да поживать. До те пор, пока Зайцу не захочется обидеться на слишком яркого и горластого Петуха...
Лиса, между прочим, молча не сидела, она дразнилась. Унижала заячье достоинство и формировала собственный сияющий образ: ее мир был светлым, заячий - темным. Правда, еще и теплым, но Зайка об этом не говорил. Осознавал ли он это преимущество, история умалчивает. Во всяком случае, выглядела Лиса на его фоне шикарно. Чистенькая, пушистенькая, с первым лучом солнца, мягко блеснувшим на сонном черном носике...
Ситуация поменялась летом, ну, вы помните. И стала Лиса проситься к Зайцу. На этом месте в адаптации для современных дошкольников взрослые люди "сделали монтаж". А зря. Потому что там большой, в полсказки, кусок, посвященный внедрению Лисы в избушку. Сначала во дворик. Потом на крылечко. Потом в избушку, на печку, а потом уж и Зайца вон. Тот с самого начала знает, с кем имеет дело, и всякий раз отказывает: "Не пущу. Зачем дразнилась?" Но потом пускает. И в избушку, и на печку, и все не переставая припоминать тот давний зимний грех.
С Лисой все понятно: она спринтер манипулятивных дистанций. Захотела - получила. Станет слишком сложно - бросит нажитое, выдурит что-то новое в другом месте. А вот Зайка у нас персонаж интересный. Традиционно трактуется как добрый и беспомощный. Ну-ка, ну-ка, посмотрим поближе.
Беспомощный? Возможно. Но без его разрешения Лиса не то что в избушку - во дворик войти не смеет. Добрый? Это, наверное, означает способный прощать? Не простил Зайка Лисе зимних дразнилок и собственной зависти (не завидовал бы - нечем было бы дразнить). Помнит прекрасно, более того, именно эту высокую цену - право попрекать - выставляет Лисе за возможность жить в своем домике. Ему нужна Лискина вина, и он не просто держится за старую, но и создает условия для новой. Ведь знал же он, что пускает не кого-нибудь, а именно обидчицу. Слишком велико было желание ее пожалеть, то есть занять верхнюю ступеньку иерархии и контролировать. Так что Зайка у нас - типичная бытовая жертва, жадная до власти, как и положено профессиональной жертве. Вам точно никого не напоминает?
Поглядим же, из чего складывается его цена. Изначально из двух факторов, один из которых - право на обман и самообман. Спроси такого Зайку, зачем он пустил хищника в свой дом, сто пудов ответит: "А что, надо было дать ей замерзнуть?!" Менее агрессивный тип просто даст понять: "Вот такой я глупый, добрый, слабый (во всех случаях читай: жертва), все меня обманывают". То есть от разговора о своих личных целях в любом случае отвертится. Это он не вам глаза замыливает - себе. Выглядеть неприглядно для Зайки - проблема.
Итак, самообман не дает ему оценить реальную цену контроля. А искушение велико. Гора золотисто-белого меха, лихой и веселый нрав, острый язык и даже эстетический вкус - все это хочется присвоить, чтобы служило тому, кто стыдится своей серости, не обращая внимания на тепло и надежность. Проект кажется совершенным: внести в унылую жизнь солнечно-ледовое непрочное сияние, цена не видна, бонус-приз - позитивный имидж в глазах лесной общественности. На деле все выходит иначе. Будь Лиса дурочкой с переулочка, случайно попавшей в полосу внешних неприятностей, в конце сказки мы могли бы увидеть облезлую серую собаку, сторожащую Зайкину дверь, агрессивную и нервную, облизывающую руки так, словно вот-вот их откусит. Но Лиса у нас квалифицированный манипулятор. Она и дразнилась-то не зря. Теперь она кротка, проглатывает обиды и обаятельно движется к своей цели: избушка с печью. Зайка на этом пути - мешающее обстоятельство. Это и есть его главная цена: из человека, пардон, зайца, превратиться в безликое нечто, которому и в собственном мире-то не место. Лишается он собственного мира, притом добровольно.
Все на свете сказки сочиняются о людях, потому что людьми. И Зайка наш - вполне человеческий персонаж. Мы встречаем таких немало. Иногда серая ушастая морда мелькает и в зеркале. Вот вы уступили в чем-то неважном кому-то милому. Вот поступились чем-то значимым. Вы ведь просто хотели, чтобы он чувствовал себя хорошо рядом с вами, правда? Хватит ли у вас духу сказать, что вы хотите этого кого-то милого привязать к себе покрепче? С этого момента речь о любви или дружбе уже не идет: безмолвно поступаясь своими интересами, вы стремитесь к неравноправию. А вот этот милый распоряжается вашей жизнью, как своей, и недоволен, что вы мешаете ему со своими правилами... Позвольте, какими правилами? А вы уже и не помните, что они у вас были. Личное пространство полностью подчинено милому, и вам настолько некомфортно в собственной избушке, что хочется то ли выть, то ли бежать... Выгнать? Но как же все то яркое, пушистое, солнечное, что поселилось в вашем темном домике? Оно действительно уйдет. Присмотревшись получше, вы увидите: оно вообще никогда не было вашим.
В сказке с жертвенным Зайкой все закончилось неплохо. Он даже не попытался что-то такое отстаивать, решил дело слезами. Пришел спасатель Петух, разогнал обнаглевшую Лису, и та пошла по закоулочкам искать, к кому бы на лавочку, хвостик под лавочку. А Заяц с Петухом стали жить да поживать. До те пор, пока Зайцу не захочется обидеться на слишком яркого и горластого Петуха...
Комментариев нет:
Отправить комментарий